По указу 1680 года каждое лицо старше семилетнего возраста было обязано покупать семь фунтов соли в год. В семье из четырех человек это составляло цену девятнадцати рабочих дней. Для распределения обязательного количества соли назначались особые лица, которые, подобно сборщикам податей, были связаны круговой порукой и отвечали все вместе и каждый порознь за правильное поступление денег.
Но после того как особые соляные сборщики, уже поплатились своим имуществом и свободой личности за соляную недоимку, откупщик имел право требовать недоимки с обитателей данного прихода, которые тоже считались ответственными друг за друга. В записях Руанского парламента сказано: «В Нормандии можно видеть ежедневно, как описывают и продают за непокупку соли имущество жалких бедняков, не имеющих даже хлеба». Притеснения, которые сопровождали сбор солевого налога, были невыносимы, потому что имели домашний, мелочный и ежедневный характер.
Никто не имел права из обязательных семи фунтов соли употребить хотя бы одну щепотку для другой надобности, кроме как для «горшка и солонки». Все семь фунтов соли каждого из членов семьи должны были идти только для варки пищи и подаваться на стол. Если крестьянин сэкономит немного соли от своей похлебки, чтобы посолить свинину и запасти таким образом немного мяса на зиму, на него сейчас же налегали соляные пристава. Свинину отбирали, а виновный в нарушении закона должен был платить штраф.
Если человек хотел иметь к зиме солонину, он подавал соответствующее заявление и являлся в соляной склад, где ему продавали добавочную соль специально для соления мяса; причем количество соли, высчитанное чиновниками, было всегда больше, чем действительно требовалось. Затем покупатель брал на эту соль формальное удостоверение, которое и предъявлял при каждом посещении соляных надсмотрщиков, иначе солонину отбирали от него.
Если у человека не хватало денег, чтобы заплатить за дорогую дополнительную соль, а дома оставался запас сэкономленной соли, он все равно был принужден продать свинину и на зиму остаться без мяса.
В судебных делах Франции XVII и XVIII веков зарегистрировано громадное количество процессов, которые велись по обвинению населения в нарушении солевого устава.
Никто из населения не имел права черпать морскую воду, даже если жил на берегу океана. Никто не имел права пользоваться водой соляных источников и собирать солончаковую соль, которая в некоторых местностях просто лежала на земле.
За все это платили штраф. Строго запрещалось пускать на солончаки скот или поить его из соленых источников и моря, — под угрозой конфискации скота и штрафа. Соль для скота надо было покупать сверх обязательных семи фунтов.
Рыбакам запрещалось пересыпать солью наловленную рыбу для предохранения от порчи. В силу специального указа на каждый бочонок рыбы не должно было идти больше полутора фунтов соли. Если этого не хватало, то по особому прошению рыбака ему продавали добавочную соль. Одновременно другим приказом повелевалось ежегодно истреблять природную соль, которая местами скоплялась в некоторых округах Прованса.
Ни одного дня, ни одного часа никто не мог быть гарантирован от внезапного вторжения солевых ищеек. Они всюду совали свой нос, пробовали содержимое всех горшков, рылись во всех кладовых и шкафах и на все требовали квитанции. Рыбак был вынужден чуть ли не каждый день открывать свой бочонок с рыбой, хозяйка поднимала крышки со всех горшков и искала квитанцию на посоленный окорок, а «солевая ищейка», переходя из дома в дом, везде осматривал кухонные шкафы, проверяя крепость рассола, пробовал в солонке соль и заявлял, если соль оказывалась белой и чистой, что это контрабандная, потому что откупная законная соль обыкновенно была плохой и часто смешивалась с песком. Доказать, что соль в солонке была не контрабандного, было невозможно, и, чтоб не платить большого штрафа и не идти под суд, хозяйки сами грязнили соль, если им случайно доставалась с государственного склада соль чище обыкновенного.
Контрабандистов и торговцев безакцизной солью во Франции развелось бесчисленное множество.
Как только налог становился чрезмерно высоким, он немедленно вызывал людей на обман и порождал громадное количество таможенных чиновников. Тысяча двести километров внутренних таможенных линий во Франции охранялись пятьюдесятью тысячами человек, из которых двадцать три тысячи состояли из солдат. И все эти люди боролись только с контрабандной солью!
На протяжении четырех километров в обе стороны от таможенной линии земледелие было совершенно заброшено. Все местное население принадлежало к двум лагерям: контрабандистам и таможенным стражникам. Чем выше был налог, тем больше наживались контрабандисты.
Многочисленные группы людей, вооруженных длинными, окованными железом палками, а иногда пистолетами и ружьями, старались силой прорваться через таможенную линию. Громадное количество женщин и даже маленьких детей постоянно сновали взад и вперед через таможенный кордон, выдумывая самые невинные предлоги. Они проводили собак целыми стаями в свободный от налога на соль округ и запирали их там в пустых хижинах или просто привязывали к деревьям в лесу, оставляя на несколько дней без пиши. Проморив собак голодом, они нагружали их солью и выпускали на свободу. Собака быстро находила дорогу домой и таким образом доставляла соль своим хозяевам.
Этот прибыльный промысел привлекал к себе со всех сторон голодных бродяг, по большей части изгнанных из родины за различные преступления.
В 1789 году большая партия контрабандистов систематически проносила соль на границе между Мэном и Анжу.
Население было на стороне контрабандистов, и эта группа в 55 человек проносила соль целыми мешками и грабила только чиновников и буржуа. Знаменитый поход контрабандистов через несколько провинций продолжался в течение года. Они заняли без сопротивления двадцать семь городов, где выпускали заключенных из тюрем на свободу, продавали товары и раздавали населению соль бесплатно.
Чтоб уничтожить контрабандистов, на стороне которых было все население, правительству пришлось послать две тысячи человек войска, и то их удалось победить только благодаря предательству. Память о них сохранилась на много лет. Население считало этих контрабандистов освободителями страны и благодетелями народа, потому что в течение немногих месяцев никто не платил налогов и все были освобождены от постоянного надзора и шпионства солевых ищеек.
В наказах, которые население давало депутатам, выбранным в Генеральные штаты, постоянно встречаются жалобы на налоги, и особенно на соляной налог и на соляных сборщиков.
По закону, столь же нелепому, сколько и жестокому, из потребления соли исключались дети ниже восьмилетнего возраста. В то время как жители некоторых провинций были обязаны покупать соли больше, чем нужно, в других местах они не имели достаточного количества соли, и покупка контрабандным путем составляла обычное явление. Не проходило дня без кровавых схваток между солдатами и населением. На этой почве возникало ежегодно около 4000 судебных процессов, по которым приговаривалось к ссылке или галерам до 400 человек. За щепотку соли — каторга на несколько лет!
В 1789 году восстания вспыхнули по всей стране. Расправлялись прежде всего с теми, кто больше всего притеснял.
Была перебита вся таможенная стража, которая ловила торговцев безакцизной солью.
«Не нужно больше ни податей, ни повинностей! Прочь солевых сборщиков, хлебных барышников, акцизных крыс!» — это был единодушный крик, раздававшийся со всех сторон. Двери магазинов срывали с петель, обозы с хлебом перехватывали на дорогах, рынки подвергали разграблению.
— Долой заставные сборы и соляные амбары!
Заставы разбивали, соляные амбары пылали, сборщики подвергались насилию. Летели в огонь податные списки, счетные книги, архивы, — все эти проклятые бумаги, которые порождали должников и угнетенных. Правительственные чиновники, сборщики налогов и гербовая бумага возбуждали против себя слепую ярость, и люди, имевшие какое-либо отношение к налогам, пострадали первыми. Вырвавшийся из повиновения народ опрокинул на своем пути преграды и с яростью разрушил все неравенства и запреты, связанные с употреблением соли.
Во Франции «соление» детей практиковалось еще в XVIII веке. Известно, что на новорожденного виконта Де-Буаза потратили 12 фунтов соли. Ребенок пролежал в соли целые сутки, и после этого у него слезла вся кожа, но зато «он был очень здоров всю жизнь», как говорил один из его современников