Богатство Прикамья

Чумаки снабжали солью частично Украину и южные русские земли. В центральной же России все время был недостаток в соли. В самом начале XV века началось солеварение в Приуральском крае, где появились предприимчивые переселенцы из русской земли.

Заселение пустующих земель на окраинах государства было выгодно царскому правительству, и оно поощряло всех, кто собирался налаживать там хлебопашество или солеварение.

По данным Соликамского, летописца и Соликамских преданий; Солеварение у Соли Камской (будущий город Соликамск), на берегах реки Усолки (Усолье) появилось в XV веке. Первыми солеварами были посадские люди, выходцы из Новгорода, братья Калинниковы. Они поставили деревянные трубы, через которые вытягивали соленую подпочвенную воду из колодцев, и они же построили первую варницу.

Во второй половине XVI века ниже по течению Камы, в районе Орла-городка, Нового Усолья и нижнего течения реки Чусовой появились известные солевары Строгановы.

Родоначальником знаменитой строгановской «династии» промышленников, грабившей и эксплуатировавшей Урал в течение двух столетий, был солевар Аника Строганов. До переселения на Урал он обосновался на реке Солонихе. Здесь он положил начало городу Сольвычегодску.

Солониха была небольшой узенькой речонкой. Вблизи от нее поблескивало небольшое соленое озеро, на берегу которого и построили Строгановы свои первые варницы.

Это были грязные, прокопченные избы, сложенные из бревен. Топились избы «по-черному» — без труб, с дырой, проделанной в низкой кровле для выхода дыма. Посередине избы в земляном полу была вырыта яма, где горели поленья. Над огнем на железных дугах подвешивался котел или ящик с рассолом. Это и называли салгой или чреном. В варнице всегда было черно и дымно. У людей слезились от дыма глаза. Руки и ноги были разъедены солью. Приходилось беспрестанно подкладывать топливо и мешать рассол длинными деревянными кочергами.

По мере выкипания воды доливали свежий рассол. Выпаривание продолжалось без перерыва в течение не скольких суток. На дне чрена накапливалась соль. Тогда прекращали кипение и соль сгребали к бортам чрена, а затем выбрасывали ее из чрена лопатами.

Такой способ добычи соли из рассолов с небольшими изменениями сохранился в России почти до конца XIX века.

При разливе реки Вычегды, протекавшей поблизости, варницы заливало, и они оставались под водой иногда больше месяца.

Недалеко от варниц, между лесом и берегом озерца, были вырыты глубокие колодцы. В них опускали двойные деревянные трубы. По одной трубе накачивали в колодец пресную воду озера, которая растворяла почвенную соль, а по другой выкачивали из колодца в большие деревянные лари рассол. Из ларей рабочие перетаскивали рассол ведрами и черпаками в варницы.

Это был тяжелый, изнуряющий труд. На теле работников от соли появлялись гноящиеся раны, болели глаза, одежда промокала насквозь. Но хозяева не заботились о работниках и приставленным к ним надсмотрщикам — «приказчикам» — было дано право бить батогами «дерзких и нерадивых».

Прослышав, что у реки Камы почвенные рассолы крепче, сын Аники Строганова Григорий бил челом царю Ивану Васильевичу (Ивану IV) и просил дать ему «землицы по Каме-реке», на что получил разрешение и приказ: «Где в том месте рассол найдет, ему варницы ставить и соль варить».

Так осели первые русские поселенцы на прикамской земле, где стояли еще нетронутые темные леса, текли спокойные, полноводные реки с заросшими камышом берегами, цвели никем не кошенные травы и не было еще ни одного людского жилья.

Начав богатеть, Строгановы стали покупать крестьян и на полученных землях завели соляные и рыболовные промыслы, стали распахивать целину под пашню и расширять свои владения.

Богатства Прикамья скоро привлекли и других смельчаков-переселенцев.

Благодаря правам, полученным от правительства, они были полновластными хозяевами своих новых владений. Но они нарушали интересы коренного населения. Вогулы (манси) стали нападать на переселенцев, захватывали в плен крестьян, угоняли скот, сжигали деревни и варницы. Вогулам помогали их зауральские соплеменники.

Нелегко было оберегать переселенцам государственную границу и свои жилища от набегов сибирских неспокойных племен. Деревянным тыном огораживались строения, вырастали «острожки», и много ратных людей набирали братья Строгановы (сыновья Аники) для охраны своего имущества. Но набеги не прекращались, и тогда Строгановы призвали с Волги казацкого атамана Ермака Тимофеевича с дружиной. Они снабдили всю дружину оружием, хлебом и ладьями и отправили ее по реке Чусовой воевать с сибирским ханом Кучумом, чтобы прекратить набеги на русскую землю. Ермак Тимофеевич успешно преодолел Каменный пояс (Уральский хребет), дошел до реки Оби и покорил все Сибирское царство.

В благодарность за это царь Иван щедро наградил Ермака Тимофеевича «со дружиной», а Строгановым пожаловал «за добрую службу и радение Большую и Малую Соль на Волге». Кроме того, Строгановым была разрешена беспошлинная торговля в городах и острожках. Они продвинулись дальше по Каме и Чусовой и основали город Новое Усолье. Вскоре после этого торговое влияние Строгановых стало простираться на север до Белого моря и на восток вплоть до китайской границы.

Но Строгановы были далеко не единственными крупными солеварами Пермского края.

Царское правительство всегда поощряло развитие солеварения в стране. Царь Иван IV выписал мастера солевара из Германии, а царь Михаил Федорович послал особую комиссию на реку Илим «досмотреть накрепко, откуда соляные ключи бегут и можно ли там варницы устроить». Царь интересовался этим, чтобы организовать новые солеварни для казны. В XVII веке уже целый ряд крупных соляных промыслов принадлежал непосредственно царской казне, извлекавшей из них большие доходы.

Приблизительно в то же время солеварение в Восточной Сибири в устье реки Куты начал посадский человек из Устюга Великого — Ерофей Павлович Хабаров. Впоследствии он первым прошел по Амуру, и поэтому в его честь был назван город Хабаровск.

Во второй половине XVII века Строгановы, кроме соли, торговали железом, хлебом, рыбой со своих промыслов и мехами, которые выменивали у сибирских народов. Торговые обороты Строгановых были очень велики. Соль настолько обогатила Строгановых, что в XVII веке на их предприятиях работало уже до десяти тысяч «вольных» рабочих и до пяти тысяч крепостных, а земли в Пермском крае у них насчитывалось около восьми миллионов десятин.

Кроме торговли, Строгановы собирали иногда для царя ясак (налог) и выполняли казенные наряды и поставки. После того как они оказали крупную денежную помощь новому правительству царя Михаила Романова, они получили право «писаться с вичем», то есть с полным отчеством.

Назывались Строгановы «именитыми людьми». Это подчеркивало их особое положение крупнейших феодалов, вышедших из тяглых слоев населения (несших «тягло» — платящих налоги). Они не сливались ни с общей массой феодалов-дворян, ни с купеческой корпорацией — «гостей».

Так при царе росла на народном горбу крупная буржуазия. Богатейшие из купцов и промышленников захватили в свои руки всю торговлю, монополии, откупы, таможенные сборы, рыбные и другие промыслы, соболиную ловлю. В те же руки попали и торговые сношения с заграницей.

А бесправное, угнетаемое крестьянство нищало. Не было у крестьян самого необходимого, не было даже достаточного количества соли.

После присоединения Западной Сибири и Астраханского царства и заселения края стал развиваться соляной промысел в Западной Сибири, а также на юге — в Астрахани, где русские начали добывать соль из соляных озер, грузили ее на баржи и отправляли вверх по Волге.

Соляные промыслы в Астрахани и на Северном Урале находились в более благоприятных условиях, чем промыслы в других районах.

На Урале были крепкие соляные рассолы и неограниченные запасы дров из густых уральских лесов. В Астрахани добыча соли не требовала особых технических приспособлений и затрат. Кроме того, соляные промыслы на Урале и в Астрахани были расположены у судоходных рек Камы и Волги и обеспечены дешевой рабочей силой. Все это было причиной того, что к концу XVII века Астрахань и Урал, сделались главными центрами соляных промыслов в Русском государстве.

Постепенно стало сокращаться солеварение в старинных усольях: Сольвычегодске, Нерехте, Тотьме, Балахне, Старой Руссе. Новыми центрами солеторговли сделался Нижний Новгород, а также Вологда, где распределялись все товары, идущие с Двины и Волги.

По сибирскому водному пути тянулись к Волге баржи с солью и рудой. С запада (Новгород и Псков) привозили лен, пушнину и соль. С юга по Волге шли византийские, бухарские и персидские товары и соль с озер Астрахани.

Грузили солью баржи, межеумки, каюки и подчалки на Волге и «лодьи» на Каме-реке. Сгибаясь под непосильной ношей, тяжело ступали грузчики. Соль разъедала им плечи и спину, хрустела на мостках под лаптями и щипала слезящиеся красные веки.

И тянулись длинные караваны судов, груженные солью, по великим, еще пустынным рекам, где только изредка их пересекали лодки с одного берега на другой.

Сплавлялись баржи вниз по Каме и Вычегде, шли вверх по Двине и по Волге. Там, где надо было вести суда с десятками тысяч пудов клади против течения, впрягались в лямки подневольные бурлаки. Другого способа тяги не было.

Изнемогая от тяжести ноши, десятки людей шли берегом и волокли за собой баржу. Тяжел был этот бурлацкий труд.

писал Н. А. Некрасов.

И на унылую бурлацкую песнь выходили к берегу крестьяне, охотники, рыбаки. Они приносили свои нехитрые товары в обмен на горсточку соли. Но соль была государственная, царева, а что шло на вольную продажу, то принадлежало хозяину. И не всегда решались «приказчики» ее выменивать. Не дай бог, хозяин узнает — засечет батогами либо сошлет за горсточку соли на каторгу.

Вечером на отдыхе, оставив на баржах караульщиков, собирались работники у бурлацкого костра. Медленно вскипал над огнем котелок с кашей. Подкидывая сухой валежник, бурлаки чинили лапти, растирали наболевшие плечи и вели разговор.

— Дорога соль, а без соли и хлеб не естся! — задумчиво говорил один.

— Кто раз соль попробует, тот за ту соль все отдаст! — откликался другой. — Еще деды говаривали: «Ешь солоней, жить будет веселей!» — Так рассуждали бурлаки вокруг котелка с кашей, греясь у костра.

Так из года в год к сердцу России тянулись караваны с солью с севера и с юга. Трудно сосчитать, сколько пудов соли протащили бурлаки на своих плечах. Шли они, согнувшись от бремени, в потных рубахах, босиком или обутые в лапти. Шли и пели протяжные русские песни и при «грозном» царе Иване Васильевиче, и при царе-преобразователе Петре I, и даже в XIX веке, когда по рекам уже пошли баржи с коноводной машиной (с 1815 г.).

По 10—12 лошадей ставилось в упряжку на палубах соляных судов для того, чтоб вертеть вал коноводной машины. На этот вал наматывался канат от выброшенного на версту впереди якоря. Якорь был закреплен на дне, и к нему медленно подтягивалась баржа. Когда судно вплотную подходило к якорю, «завозенные» выкидывали впереди новый якорь.

Изобретение коноводной машины облегчило труд бурлаков. Перестал человек таскать соль на своих плечах. Бросил тяжелую лямку и впряг в нее лошадь. Но скорость доставки от этого не увеличилась, пока на смену лошади не пришел паровой двигатель. Первый пароход появился на Волге в 1847 году.